С момента своего появления на земле люди пользовались естественным орудием - голосовыми связками и легкими, для того чтобы общаться друг с другом не только с помощью речи, но и посредством пения. Можно вообразить, что в первозданном состоянии песня была - и, вероятно, никогда не переставала быть - лишь продолжением слова. Человек пел, желая выразить невыразимое - свою радость, горе, придать ритм своему труду или просто-напросто продолжить молчание, расцветить его внезапно возникшим чувством прекрасного. Первые документальные свидетельства появились лишь в тот момент, когда песня вошла в церковь. Весьма возможно, что священники многое заимствовали из народного репертуара; благодаря своей объединяющей власти церковь сильно влияла на эволюцию песни, благоприятствуя постоянному скрещиванию в ней религиозного и светского элементов.

   Именно в лоне церкви появились говорящие и поющие по-латыни студенты, организовавшиеся в банды голиаров, которые, несмотря на свое монашеское одеяние, часто подрывали доверие к епископским ордонансам. Принадлежа к церковникам, они тем не менее охотно распевали по латыни о земных удовольствиях. Голиары бродяжили от Сены к Луаре, от Луары к Гаронне, воспевая на мотив "Dies irae" ("День гнева") не Божью славу, не жития святых, а земные удовольствия, вино и любовь.

   Первыми профессиональными певцами стали менестрели; бывшие жонглеры основали в 1331 году свою корпорацию под покровительством св. Жюльена. "...В жонглерских школах создавались "песни о деяниях" (chansons de geste) - песни о Гийоме Оранском, о взбунтовавшихся баронах, - пишет Ги Эрисман. - Таково происхождение трубадуров и труверов, которых принято по обыкновению объединять наименованием труверов ("искателей").